Записки ворчливого попугая

Немецкий художник Фридрих Август фон Каульбах в 1888 году создал полотно, которое сразу завоевало признание современников – настолько симпатичные были изображённые на нем ребятишки.


Картина называлась «Детский карнавал», и все пятеро – четверо мальчишек и девочка были детьми профессора математики Альфреда Прингсгейма.

Гимназист-старшекласник вырезал из журнала репродукцию этой картины и приладил её над письменным столом.
Гимназиста звали Томас Манн, спустя десятилетие он оказался в доме Прингсгеймов и только тогда узнал, что девушка, в которую он влюбился пару месяцев назад – та самая малышка с его любимой картины.


Катя Прингсгейм 1905

( Collapse )

Уважаемый мой Пусик и дорррогой сэр Ланцелот, хотя сегодня, как говорррят, день "наоборррот", но я как ррраз опять рррешил возобновить трррадицию пррредставления каррртин, да и на попугаев, как водится, поглядим. Вот чтоб мы делали без "малых голландцев", как бы узнали о попугаях и быте? Я мог бы только ррразвести крррылами и прррокурррлыкать, мол: "Извините". Но благодаррря Яну Стену (как считается - саму веселому из живописцев) с удовольствием показываю вам ррродственников - вы только на них взгляните, насколько они естественно смотрррятся на полотне, и как же они все нррравятся мне!


Ян Стен. Клетка с попугаем (Сцена с игроками)

( Collapse )

Вот ещё одна удача в моих поисках. =)

и поэт в своих картинах. Единственное, что могу добавить - "в живую" они несравненно сильнее. Обаяние и звучание не всегда возможно передать. Так что только очень приблизительное представление...



( Collapse )

Глупо писать слова о книге, которую читал около сорока лет назад. Именно поэтому я и не буду этого делать. Скажу только, что Фейхтвангер один из любимых моих писателей, а "Маргарита" - один из тех романов, которые создают пространство. Дома в собрании сочинений был портрет Массейса, и хотя родные меня предупреждали, что "скорее всего это не Маульташ", в картину и текст можно было падать с головой.

В 1984 вышло в свет миниатюрное издание с чудесными иллюстрациями Александра Райхштейна, собственно вот его-то мне и захотелось показать.



( Collapse )

Вспомнил же я об этой книге благодаря mrs_mcwinkie и Катиному интереснейшему посту о безобразной герцогине.

Начало рррассказа о сёстрррах Гиппиус - здесь.



Екатерина Павловна Пешкова, первая жена Максима Горького

О ГИППИУС Т. Н. — ПЕШКОВОЙ Е. П.
ГИППИУС Татьяна Николаевна, родилась в 1877 в Харькове. Сестра поэта Гиппиус Зинаиды Николаевны. Окончила Академию художеств. 2 ноября 1910 — получила звание художника за картину "Садко гусляр". Художник, график, преподаватель рисования в коммерческом училище, частной школе и детском саду Шидловской, после 1918 — в советской школе. Работала художником на фабрике "Светоч". В ночь с 24 на 25 декабря 1928 — арестована в Ленинграде как «участница контрреволюционной монархической организации "Воскресение"». 22 июля 1929 — приговорена к 3 годам концлагеря и в августе отправлена в Соловецкий лагерь особого назначения
[Алфавитный указатель жителей Петрограда на 1917 год. Петербургский генеалогический портал, 2005. Издательство ВИРД, 2005. И. Флиге, А. Даниэль. "Дело А. А. Мейера". СПб.: "Звезда", 2006. С. 157-194.]
( Collapse )
.
В сентябре 1930 — к Е. П. Пешковой обратилась за помощью ее сестра Наталья Николаевна Гиппиус.
<11 сентября 1930>
«Многоуважаемая Екатерина Павловна
Не откажите оказать мне содействие в получении разрешения на свидание с сестрой моей, Татьяной Николаевной Гиппиус, находящейся в г<ороде> Кеми, УСЛОН, I отд<еление>. И выслать его мне по следующему адресу: г<ород> Ленинград. Ул<ица> Кр<асной> Конницы, д<ом> 22, кв. 9. Наталии Николаевне Гиппиус.
Заранее приношу Вам свою благодарность.
С уважением Н. Гиппиус»

( Collapse )

Начало воспоминаний 1, 2, 3


 [...]

Жаль, почти через сорок лет многое истерлось из памяти, рисунки альбомов вспоминаются смутно, больше впечатлениями, а не зрительно.
Не помню точно и «загадочных» подписей. Но вот почему-то запомнилось, что на листах есть пометки, и Татьяна Николаевна рассказывала, что их оставляли близкие люди, смотревшие эти альбомы: кому что больше нравилось, тот карандашом помечал лист «своим значком» — один крестиком, другой кружочком и т.д. Упоминались и имена смотревших, но я тогда ничего не знал об этих людях, и фамилии их не запомнились. Однако странно: имя А. Блока, еще неведомого мне стихами, это имя запомнилось. Как выглядел «блоковский значок» — увы, забыл.
Осталось еще неотвязное впечатление, будто, по словам Татьяны Николаевны, в альбомах (вероятно, на обороте листов) есть или стихи, или просто строки-пометки, вписанные Блоком. Достоверно и этого не помню.
( Collapse )

Перррвая часть

Мне как-то и в голову не приходило, что ей уже много, много лет. А ведь была она уже согнувшаяся, седенькая старушка — низенькая, приятно морщинистая, в ходьбе клонившая одно плечо немного набок. Порою хворавшая и все же энергичная и в заботах непоседливая.
А как умела смотреть тетя Тата! Взгляд ее (как и у тети Наты) никогда не скользил мимо собеседника и не только был зорок и прям, не только выражал готовность «слушать» и «говорить», но и — опережая действительные слова — мгновенно и властно устанавливал единственно возможное условие общения с кем бы то ни было — честный, исключительно честный мыслеобмен.
Более того, этот взгляд еще и способен был жертвенно принимать, переливать в себя избыток горечи и страдания из глаз другого — обиженного, несчастного человека, пока тот не начинал смотреть просветленнее. Впитывая и поглощая чужую боль, глаза тети Таты не холодели, не ожесточались.
Они лишь утомленно сужались, и трудно было заметить великую сочувственную скорбь в лучистых складочках обаятельного старческого лица возле прищуренных век. Казалось даже, что это вовсе и не старость, и не печаль, а одна лишь неугасимая, вдохновенная душевная доброта окружила ее чудные глаза ласковыми лучиками-морщинками. Кто не различил в Татьяне Николаевне Скорбящую Матерь, тот увидел в ней добрую фею, — но и то славно! Да ведь это-то, впрочем, и главное в умеющем не плакать заодно, а надеждою утешить милостивом и умном человеке-целителе: знать, Небо ему помогает — собою заслонить сумрак и повернуться к человеку светлым ликом.

( Collapse )

Начало рррассказа о сёстрррах: 1, 2

"О жизни сестер после 1910-х гг. сказано весьма скупо: "После Октябрьской революции Т. Н. и Н. Н. Гиппиус не разделили судьбу Д. С. Мережковского и 3. Н. Гиппиус, бежавших в декабре 1919 г. за границу. Обе остались в Петрограде (3. Н. Гиппиус в 1920-е годы предлагала им переехать в Париж, но сестры отказались). Сведения о последующей жизни Т. Н. Гиппиус скудны. Известно, что в 1920-е годы она участвовала в религиозно-философском кружке проф. А. А. Мейера. Перед войной она жила в Новгороде. Оказавшись во время войны на оккупированной территории, обе сестры были отправлены в Германию и заключены в концлагерь. После окончания войны сестры вернулись в Новгород, где работали художниками-реставраторами при Новгородском художественном музее".

( Collapse )